Как «развести» Украину на «Права человека»?
Недавно комиссар Совета Европы Дуня Миятович призвала Украину не спешить с принятием языкового закона, а перенести его на более поздний период. В то же время, бывшая боснийская правозащитница Миятович отметила, что «украинская власть должна заниматься не только поддержкой собственного языка, но и защитой языка нацменьшинств». Еврочиновница также рекомендовала Украине акцентировать «необходимость привлечения к обсуждению нового законопроекта в различные лингвистические общины», мнение которых «также нужно учитывать».
Комиссар Совета Европы Дуня Миятович
Де-факто «глубоко обеспокоены» европейские бюрократы, которые ничем не помогли Украине защититься от российской агрессии, как и ничего не сделали для освобождения из российских тюрем украинских политзаключенных, в том числе пленных моряков, сегодня хотят еще больше ослабить Украину искусственно раздутой «проблемой меньшинств». Страну, которая борется с инспирированным Россией сепаратизмом, и едва удержала вертикаль власти и государственность несколько лет назад, европейские чиновники снова хотят фрагментировать языковым вопросом.
Такие брюссельские языковые «правозащитники» почему-то совсем не озабочены уязвимым статусом украинского языка, который веками запрещали и вытесняли на сельский обочину российские, польские, венгерские и румынские колонизаторы, которые захватывали украинские земли, сведя украинский меньшинство в целых регионах. Их больше волнует статус языков бывших оккупантов в украинском Закарпатье и Буковине. Ведь украинцы вдруг начали отказываться финансировать за счет собственного бюджета венгерские и румынские школы, в которых за украинские деньги вырастают целые поколения дешевой рабочей силы для Венгрии и Румынии, при этом даже не изучив в школах украинского языка.
Фактически Украина десятилетиями за свои средства учила их детей венгерской и румынской, а Венгрия и Румыния получали молодую и энергичную рабочую силу, не развращенное европейскими зарплатами и готовую с благодарностью работать на историческую родину. Но здесь в Украине вдруг «поднял голову» национализм, а также «фашизм», и украинская власть вдруг начала вводить в школах этих регионов реально опасную практику — украинский язык обучения в некоторых классах. «Опасность для прав человека» кроется в том, что ученик такой венгерской школы на Закарпатье кроме венгерской, знать и украинский, поэтому его безальтернативная лояльность к Венгрии может уменьшиться, он сможет выбирать страну для проживания и даже отказаться ехать работать на венгерские заводы.
Поэтому венгерские и румынские лоббисты в ЕС под прикрытием «прав человека» не оставляют попыток ослабить украинское влияние в своих бывших колониях — Буковине и Закарпатье. Лучшего времени, когда Украина на востоке терзает Россия, а Украина в отчаянии пытается заручиться поддержкой Европы — невозможно придумать. Поэтому заинтересованы еврокомиссары настойчиво «рекомендуют» учесть «права конкретных людей», поскольку в Береговском и Виноградовском районах Закарпатья уже снова можно кое услышать украинский язык.
«Дейтонские недоразумения»
Однако интересно не только то, что именно нам предлагают, но и то, кто предлагает Украине строить «демократическую» языковой политике. А предлагает как раз представительница наиболее «прогрессивной» и «успешной» в языковом вопросе страны Европы — Боснии и Герцеговины. Комиссар Совета Европы Дуня Миятович в свое время стала консенсусной кандидатурой между западными делегациями и силами постсоветского лагеря на должность представителя ОБСЕ по свободе СМИ, поэтому является воплощением компромиссной политики. Каких же же результатов достигла родина еврокомиссара в языковой политике и обеспечении прав нацменьшинств?
После распада Югославии, Босния и Герцеговина получила сложную национальное наследие: с 4300000 населения в стране проживало 2 млн боснийских мусульман, 1400000 — православных сербов и почти 760 тыс. Хорватов. Каждый из этих трех народов, словно лебедь, рак и щука тянули страну и территории в разные стороны: сербское население Боснии и Герцеговины в большинстве своем стремилось к объединению с Сербией, хорватское население хотело вхождения в состав Хорватии, и только боснийские мусульмане пытались сохранить единое государство Босния и Герцеговина. Босния стала эпицентром самых кровавых эпизодов югославской войны, где друг против друга воевали сразу три враждующие стороны. В начале 1990-х страна фактически раскололась на три национально-территориальные образования: мусульманское, сербское и хорватское.
Лишь после вмешательства международного сообщества, бомбардировок натовской авиации и введение многонациональных миротворческих сил, американские дипломаты выдвинули план мирного урегулирования и сохранения единого государства, состоящего из двух образований и юридически закрепил межнациональный раскол республики. Дейтонские соглашения 1995 года инициативы США предусматривали образования мусульмане-хорватской федерации которая имела 51% территории, и Республики Сербской — 49%. При этом каждое из образований наделялось правом налаживать «параллельные специальные отношения с соседними странами», совместимые с суверенитетом и территориальной целостностью Боснии и Герцеговины. Дейтонские соглашения предусматривали также установление протектората международного сообщества в лице ООН, ОБСЕ и контингента стабилизационных войск SFOR над этим три национальным, трирелигийним государственным образованием. Фактически международное сообщество ввела в этой балканской стране то, что для Украины позже было названо «Минск соглашениями», и предусматривало компромисс с сепаратистами и наделение их широкими автономными правами самоуправления, с систематическим игнорированием центральной власти.
За последующие годы «Дейтонское» Босния и Герцеговина так и не стала единственной страной, оставаясь лоскутным образованием с многочисленными линиями этнических и конфессиональных разломов. Страна имеет три государственных языка, и еще целый ряд региональных, которыми признаны албанский, черногорская, чешский, словацкий, словенский, венгерский, македонский, итальянский, немецкий, польский, румынский, русинский, турецкий, украинский, идиш и ладино.
Прочной центральной власти страна так и не построила, а должность главы государства — президента, переходит к одному из членов Президиума по принципу ротации на срок каждые восемь месяцев. Страну постоянно терзают политические кризисы и борьба трех народов за расширение своих прав и количества избирательных квот в руководящие органы. Хорваты требуют увеличения своей роли в стране, а население Республики Сербской поднимает вопрос проведения референдума о независимости. Закрепив по трем крупнейшим народами политические квоты на правительственные должности, сербы, хорваты и боснийские мусульмане не удовлетворили требований политического представительства других меньшинств Боснии и Герцеговины, которые довели дело до Европарламента. Евродепутаты же одобрили документ со столь размытыми формулировками, что каждая из сторон трактует рекомендации так, как считает нужным. Идея равноправия всех трех народов не исчезает из риторики хорватских и сербских политиков, а президент Республики Сербской Милорад Додик неоднократного говорил о неизбежности выхода из единого государства.
Фактически Босния и Герцеговина так и не стала единственной страной, а превратилась в замороженную зону межэтнического конфликта, до сих пор не перешел в резню только благодаря международным миротворцам. В условиях системной политической нестабильности и национальной розни отстает и экономика. Основные статьи экспорта страны: цитрусовые, овощи, изделия из кожи, текстиль. В то время, как соседние Хорватия, Словения или Черногория стали успешными промышленными государствами и туристическими курортами, которые привлекают миллионы иностранных туристов, Босния и Герцеговина напоминает темное пятно на карте туристических и инвестиционных рынков. Многие граждане этой балканской страны не сомневаются в ее временном характере существования и считают «Дейтонский недоразумением».
Почему Украина не рекомендует «Хорватский сценарий»?
Совсем другим сценарием развития пошла соседняя Хорватия, которую также терзали кровавые межэтнические конфликты и сербские сепаратисты, которые в свое время захватили 70% страны. Но после длительной замороженной фазы конфликта, в августе 1995 года двухсоттысячных хорватская армия начала операцию «Буря», которая длилась несколько дней и завершилась ликвидацией самопровозглашенной республики Сербская Краина. За 84 часа было восстановлено хорватский суверенитет на захваченных сербскими сепаратистами территориях. Сегодня, Хорватия является унитарным успешной страной с развитой экономикой и стабильной политической системой, имея имидж националистической, вступила в ЕС и НАТО.
Однако почему-то евробюрократы делегируют не хорватов, а именно боснийцев рекомендовать Украине, как строить свою языковую и национальную политику. Очевидно, кто-то среди еврочиновников, ожидает такие же, как в Боснии, результаты. С таким успехом скоро греки начнут учить Украину, как развивать экономику, сомалийцы — как строить аппарат центральной власти и административное устройство, а афганцы — как достигать межнационального консенсуса.
В такой ситуации чрезвычайно актуальными становятся слова выдающегося украинского политолога и национал-консервативного мыслителя Вячеслава Липинского: «никто нам не построит государства, пока сами его не построим». А если и построят, то такое, которое будет неукраинским и долго не будет существовать.
Оставьте комментарий