Если совместить написанную в конце 1930-х оперетту с музыкой прогрессивной современной группы, может получиться довольно качественное кино, которое популяризирует немассовое украинское искусство. Первую скрипку играют «ДахаБраха» и Dakh Daughters — фолк мотивы и авангардные ритмы формируют оригинальную «визитку» картины. Но этим саундтрек не ограничивается: здесь и классические, в стиле голливудских мюзиклов, партии, и шансон во французском стиле, танцевальные номера со степью и лаковыми ботинками. Для эпохи, в которой разворачивается действие «Гуцулки Ксении», все эти атрибуты являются вполне естественными.
Мюзикл «Гуцулка Ксения»
Неизвестный культурный пласт
Когда в прошлом году на экраны вышел фильм «Богемная рапсодия», кинокритики отметили, что лента, повествующая о жизни и творчестве Фредди Меркьюри, пробудила большой интерес современной молодежи к музыке группы Queen. До премьеры картины в «поколение гаджетов» группа родом из 1970-х была обычным «нафталином» из записей родителей (а в особо прогрессивных семьях — бабушек и дедушек). Однако сверхпопулярное, теперь уже оскароносное кино сделало свое дело, и рок-легенда сейчас переживает очередную волну популярности.
Было бы хорошо, если бы работа украинского режиссера Елены Демьяненко (до ее самым известным фильмом является «Моя бабушка Каплан») «Гуцулка Ксения» имела подобный эффект — конечно же, в национальном масштабе. Этот далеко не шедевральный (чтобы претендовать на международное признание) мюзикл открывает два важных имени для украинского массового зрителя.
Во-первых, автора одноименной оперетты Ярослава Барнича, драматурга и композитора, хорошо известного в межвоенной Галичине и среди диаспоры (эмигрировал на Запад во время Второй мировой войны), запрещенного в советские времена и не слишком популярного в годы независимости. Во Львовском театре имени Марии Заньковецкой сегодня идет этот спектакль в трех действиях продолжительностью 2,5 часа, однако для тех, кому недоступно такое высокое искусство, полуторачасовой мюзикл компенсирует знакомство с творчеством Барнича. Оперетта — жанр легкий, и к экранизации вполне предоставляется.
Во-вторых, «Гуцулка Ксения» знакомит с творчеством «ДахаБраха» и Dakh Daughters — групп весьма популярных за границей и не слишком известных среди широкой украинской публики. «Продвинутые» слушатели хорошо знакомы с их творчеством, а вот рядовой гражданин, который ходит удовлетворять свои культурные потребности в кинотеатр под попкорн — вряд ли. Теперь такая возможность представилась.
Нет, «Крыши» не опопсились к простонародного уровня, в фильме присутствует их фирменное звучание и сценические образы, просто увидеть их можно не на сцене богемного фестиваля, а на обычном широком экране.
Несмотря на простой «водевильный» жанр, фильм имеет глубокие и исключительно украинские корни. Известная песня-танго написана Ярославом Барничем в Галичине где-то в 1932-1933 годах, в 1938-м появилась оперетта.
Киевляне, кстати, по воспоминаниям столичного историка Дмитрия Малакова, впервые услышали по радио в годы нацистской оккупации — она была разрешена к публичному прослушивания немцев. А вот советская власть запрещала эту идеологически нейтральную песню из ее автора — бывшего мочевого стрелка и эмигранта.
В конце 1950-х в диаспоре был снят одноименный фильм, его показали в заокеанских украинских культурных центрах. В 1990-х «Ксения» возвращается в украинском эфир и на сцену, и вот теперь имеем мюзикл в национальном прокате.
Музыка и забавные ситуации
Сюжет ленты предсказуемо прост: племянник миллионера-диаспорянина приезжает в сопровождении своих заокеанских родственников в «старый край», то есть в межвоенные Гуцульщине, чтобы найти себе здесь невесту, сознательную украинку, иначе он не получит в наследство деньги своего дяди. Далее идет что-то вроде комедии ситуаций с геппиендом.
Музыка в таком фильме — главная вещь, и с ней режиссеры не ошиблись.
Первую скрипку играют уже упомянутые «ДахаБраха» и Dakh Daughters — фолк мотивы и авангардные ритмы формируют оригинальную «визитку» картины. Но этим саундтрек не ограничивается: здесь и классические, в стиле голливудских мюзиклов, партии, и шансон во французском стиле, танцевальные номера со степью и лаковыми ботинками. Для эпохи, в которой разворачивается действие «Гуцулки Ксении», все эти атрибуты являются вполне естественными, потому переходы с полонины на освещенную софитами сцену имеют вполне органично.
Язык фильма стоит отдельного внимания. По мере странная, архаичная, по мере диалектная, по мере диаспоры и, что главное, красивая и естественная. Отдельные фразы звучат забавно, колоритно, но вместе с тем все понятно для Украинской, не имеющий родственников-носителей покутско-буковинского говора. В одном эпизоде, правда, гуцул-чабан говорит через переводчика на литературный украинский — ход не совсем какой оригинальный, впрочем, для легкого жанра вполне приемлем. Костюмы одинаково симпатичны — как на уровне традиционного гуцульского одежды, так и тогдашнего городского наряда. Все это вместе создает карнавально-мюзиклов атмосферу.
Подбор актеров тоже довольно качественный. Часто нынешние украинские режиссеры грешат тем, что на женские роли второго плана берут просто симпатичных девушек модельной внешности, даже если речь идет о крестьянок начала ХХ века. Тогдашние фото заставляют реагировать на такую кинематографическую халтуру фразой Станиславского «Не верю!» Елена Демьяненко избегает подобных штампов: обычную сельскую девушку, которую пытается соблазнить пожилой господин — эмигрант из Нью-Йорка, играет актриса с неидеальной фигурой и неяркой внешностью — весьма подобная до тех прототипов, которые можно увидеть на фотографиях галицких крестьянок межвоенного периода.
Лучше без трагедий
К слабым сторонам фильма стоило бы отнести линию о профессоре-биолога, в котором диаспоры госпожа узнает свое бывшего возлюбленного, а заодно отца своей уже взрослой дочери. Сцена «это твой отец!» И по пафосом речи, и по качеству игры в этом эпизоде напоминает не лучшие образцы Болливуда — главной «кузницы» индийских мелодрам.
Так же трудно назвать удачным «рекламный ход» владельцев отеля, в котором происходят главные события фильма, с созданием оптического «чуда» над горами: и именно «чудо», и набожная реакция гуцулов на него напоминает украинские трешевые телевизионные сериалы типа «Последний солдат» . Карпаты — очень кинематографическая локация, однако в «Гуцулци Ксении» оператор не радует глаз невероятными ракурсами. Визуальный ряд довольно шаблонный, без поражающих пейзажных перебивок.
99% продолжительности фильма режиссер сознательно избегает любого политического контекста. Польская оккупация Галичины останутся за кадром, ее выдает разве что солдат в униформе Войска Польского, который торчит на заднем плане в сцене в суде в конце фильма.
Грозная история проступает разве что в финальном титре, который объясняет, что действие происходит в 1939 году, и за несколько недель Красная армия оккупирует Западную Украину. В свои рецензиях на этот фильм на «Детектор медиа» Андрей Кокотюха и Игорь Грабович уделяют этому большое внимание: мол, «завтра была война», «легкомысленная история превращается в трагедию». Хотя, если убрать этот титр и «поселить» героев в каком 1935-м или 1924-м году, а также избежать перевода учебника истории, мюзикл ничего не потеряет.
Режиссер спокойно могла бы оставить главных героев в карпатской пасторальной идиллии, и все — занавес. У нас совсем хватает фильмов о трагедии, поражения и страдания. В мюзикле вполне можно было бы избежать этой темы, и это было бы естественно. В конце концов, Ярослав Барнич написал свою оперетту в мирном 1938-м, и можно было бы остаться вполне в авторском тексте, и ничего от этого не потерять.
10-15 лет назад украинские кинематографисты снимали какие-то нелепые малросийчьи водевили в копродукции с «старшими братьями». Все автономные попытки снимать кино на карпатской тематику тогда оставались в плену эпигонства поэтического кино — «Теней забытых предков» Сергея Параджанова.
Попытки телеканала 1 + 1 «осовременить» «Катерину» Шевченко или «В воскресенье рано зелье копала» Ольги Кобиянськои (транзитом через творчество Ирэн Роздобудько) в телесериального формате — вообще смехотворны курьезы. Если учесть все это контекст, то «Гуцулка Ксения» — безусловный шаг, даже скачок, вперед. Однозначный успех в легком жанре, который так трудно дается нашим кинематографистам.
Было бы хорошо сохранить нанесенный Еленой Демьяненко темп: снять эротическую комедию про 1920-е в Харькове (сутки, когда ведущим лозунгом было «Долой стыд!» Прекрасно для этого предоставляется) или пригласить группу «Тень солнца» и «Кому вниз» для работы над оперой Николая Лысенко «Тарас Бульба». Материала хватает, не хватает профессиональных исполнителей.
Оставьте комментарий