В очередном выпуске еженедельной рубрики на «Апострофе» писатель Любко Дереш рассуждает об угрозе формирования закрытой среды с помощью соцсетей и противодействии этому с помощью восстановления живых отношений.
Последние годы социальные медиа-гиганты, такие как Google или Facebook, все чаще оказываются в центре политических скандалов. Победа Трампа или влияние на голосование по Brexit — только начало выявления масштабных тектонических сдвигов общества, которые происходят под невидимым влиянием соцсетей.
Отличительной относительно подобного рода сдвигов в украинском Facebook является ситуация с «френдоцидом» — в какой-то момент владелец профиля, начитавшись комментариев в очередном холиваре, говорит: «Достаточно» и начинает удалять всех, кто не соответствует его политическим или социальным убеждениям. Вчерашние друзья вдруг превращаются во врага, и этот враг приобретает крайне точные характеристики: «неправильный» политический окрас, несоответствующие представления о финалистах «Евровидения», относительно погрома в метро выставки художника Грехова с его квантовыми Шевченко или о реакции руководства НАОМА на эскападу студента-архитектора Спартака Хачанова.
Facebook, хотя и постоянно совершенствует свои алгоритмы показа сообщений, остается верен базовому принципу — удовлетворять наши желания. Если я интересуюсь Египтом с точки зрения туризма, а вы — с точки зрения политики, то в ответ на мои запросы в поисковике я буду получать все больше информации о гостиницах и скидках, а вы будете получать все больше информации о политической жизни в стране.
Выборы, которые мы делаем в соцсетях, замыкают нас на самих себе. Фактически, это — механизм кармы, описанный в древнеиндийской «Бхагавад-гите» и переведенный на язык нейромаркетинга: отвергая то, что неприятно, и принимая то, что приятно, мы, наконец, становимся заложниками собственного образа мышления, реинкарнируя во все новые, все более герметичные и рафинированные интернет-сообщества, которые выводят нас за рамки объективной действительности. Через несколько таких реинкарнаций мы, натолкнувшись в сети на человека, который не соответствует нашим рафинированным представлением о мире, легко превращаемся в оглохших к чужому аргументу «хейтеров». Такой пользователь, далекий от нашего «социального пузыря», представляется нам не просто неправым — со своими «пещерными» взглядами он выглядит как минимум идиотом.
Чтобы снизить градус «холивара», разгорающегося в комментариях под острыми статьями, Google разработала прикладной программный интерфейс Perspective — искусственный интеллект, который должен в случае необходимости намекнуть автору заметки, что его высказывание может быть «токсичным». Хотя сегодня, например, Perspective показывает хорошие результаты в комментариях к статьям таких изданий как New York Times или The Economist, механический принцип оценки, в конце концов, толкает нас к оруэлловскому новоязу, который будет только капсулировать мысли и настроения людей в рамках их социальных гетто, но не может способствовать диалогу. Сегодня наказание за «токсичные» комментарии или использование запрещенных слов может вести не только к бану, но и к блокированию доступа на определенные сервисы в рамках платформы Google. Пока искусственный интеллект учится различать неполиткорректные высказывания, забаненными и отрезанными от сервисов оказываются автора статей, в которых рассказывается, скажем, почему НЕ СТОИТ употреблять те или иные унизительные слова.
Конечно, очень скоро Perspective научится избегать подобных «проколов» и будет щелкать наши комментарии лучше, чем дедовский Deep Blue — ходы Гарри Каспарова. Однако проблема в том, что вместо того, чтобы укреплять человеческий элемент — работать с человеческим духом, характером, с человеческой эмоциональной сферой — мы продолжаем инвестировать в технологическую составляющую, тем самым дистанцируясь от проблемы и пытаясь избежать ее ядовитый корень.
Уже упомянутые нами два недавних одиозных случая — скандал с инсталляцией Хачанова в НАОМА и уничтожения выставки «Квантовый скачок Шевченко» — получили возможность эскалации во многом потому, что в обоих примерах сыграла роковую роль однобокая осведомленность читателей о ситуации, которая подкрепляла уже готовые эмоциональные шаблоны и давала право возмущенным читателям пойти на поводу у чувств. Обратите внимание, мы не указываем, каким именно читателям и с какой позицией, ведь механизмы конфронтации сработали у обоих сторон одинаково. К сожалению, ни один искусственный интеллект не сможет вытащить нас из скорлупы собственных комфортных представлений. Нам удобно считать врагом тех, кто подходит под готовые клише. Поэтому — френдоцид. Поэтому — фейковые манипуляции. Поэтому — пост-правда. Замкнутость на себе — это и есть горький плод нашей фейсбук-кармы.
Одним из важных факторов, которые сегодня работают на разжигание нетерпимости (и это в равной степени касается как правого, так и левого крыла украинского общества), это, прежде всего, желание изолироваться в комфортном информационной среде, плюс — нежелание искать диалог (или хотя бы его предпосылок в виде смягчения собственной категоричности) с противоположным лагерем.
Философ Сергей Дацюк предложил неожиданный формат «Восточного чаепития» для решения данной ситуации непримиримости. В отличие от западного формата жесткой дискуссии, «Восточный ковер», с его подушками, чаем, атмосферой безвременья, предусматривает очень медленное вхождение обоих сторон во внутреннее пространство другого. Разговор, вместо того, чтобы начаться из самых острых вопросов, сначала течет вокруг общих мировоззренческих вещей — что есть добро, истина, красота, что есть мудрость, человек и Вселенная. После того, как в неформальном общении найдены точки соприкосновения, появляется почва для того, чтобы увидеть и услышать своего собеседника — принять его правду и понимание жизни.
Формат «Восточного ковра» не может быть переведен в конвейерный режим, как это пытаются сделать сегодня большинство институтов Запада, видя в человеческих отношениях только алгоритмы синтаксических структур. И хотя по своей природе это очень медленный способ воздействия на ситуацию, все же формат чаепития и неспешной беседы — уже не с врагом, а только с человеком, который мыслит иначе — может дать импульс возрождению человеческих связей. Именно эти связи, как бы иногда непросто было их поддерживать, имеют значительно больший потенциал мироустройства, чем вся психометрия соцсетей, вместе взятая. Связи уважения и доверия — именно та страховочная сетка, на которую мы иногда можем упасть, сорвавшись с натянутого каната общения. Чтобы ее восстановить, нам, к сожалению, нужны не только социальные сети. Нам нужны живые отношения между живыми людьми.
Оставьте комментарий