Когда на личную травму наслаивается травма семейная и все это подкрепляется коллективной травмой, то мы получаем тревожного человека, у которого много страхов и переживаний, у него нет контакта со своими эмоциями, он никому не доверяет, его не интересует общественная жизнь. Он пытается «не высовываться», думает о получении материальных благ, при этом внутренне оставаясь глубоко несчастным. Оставаясь неосознанной, травма будет передаваться дальше из поколения в поколение. О том, как психологические травмы родителей передаются детям, как на наше здоровье повлияло тоталитарное прошлое, и что с этим делать рассказывает Оксана Королович, психотерапевт PhD, эксперт кампании UNICEF «Говори против насилия».
Психолог
— Сегодня мы живем в относительно спокойном мире, в комфорте и достатке. Но нашим предкам пришлось пройти через многое, в том числе — войны, голод и репрессии. Влияет ли это как-то на нас?
Оксана Королович: Да, влияет, причем сильнее, чем многие могут подумать. Больше всего на человека влияют семь предыдущих поколений его предков. И хотя нам трудно представить те ужасы, через которые прошли прошлые поколения, мы сохраняем этот опыт в себе и передаем его своим потомкам. Травма поколений влияет на все человечество. Но степень травмированности варьируется от человека к человеку. Одни люди более адаптивные — родители смогли дать им больше тепла, любви и поддержки. Поэтому ее влияние на их жизнь практически не заметно. Другие же требуют помощи специалиста, чтобы минимизировать влияние травмы и нормально жить. Я говорю о помощи специалиста, потому что эта травма лежит в нашем бессознательном. Поэтому найти и проработать ее, не обладая специальными навыками и опытом — не получится.
Психологическая травма — многослойная и состоит из трех слоев.
1. Системная травма. Это глобальная коллективная травма, которую получает общество и мы, так как мы его частью. Яркий пример такой травмы — война. Даже если все предки человека выжили во время войны, они получили травмы от того, что постоянно наблюдали смерть, были в опасности, страха и стрессе. Эта травма тесно связана со словом «выжить».
Получив такую травму в качестве «приданого», мы, сами того не понимая, продолжаем испытывать различные страхи. Одно из проявлений системной травмы, знакомый всем — привычка переедать по праздникам. Таким образом мы пытаемся заглушить бессознательный страх перед голодом и / или тем, что придется жить в нужде и недостатке.
Проявления этого типа травмы особенно интенсивно происходят в инфантильных людей, застрявших в детской позиции — они бездумно идут по стопам родителей, копируют их ценности и паттерны поведения. То есть, оставаясь неосознанной, травма будет передаваться дальше из поколения в поколение.
2. Семейная травма. Чтобы проще было понять, лучше сразу объяснить на примере. Например, большинство женщин в роду по той или иной причине были матерями-одиночками. Что ожидает живут потомков — дочерей, внучек? То же самое — неполная семья. Или так складывалось, что женщины в роду выходили замуж за властных деспотических мужчин, терпели насилие, жертвовали своими интересами и здоровьем. От потомков женского пола таких родов можно нередко услышать пренебрежительное: «Все мужчины козлы!».
Ни в первом, ни во втором случае женщины не будут понимать, почему их поколение за поколением преследует «проклятие». А семейный процесс будет повторяться раз за разом, пока кто-то в конце-концов не осознает его и не примет меры, чтобы изменить его в положительную сторону.
3. Личная травма. Этот тип травмы касается личного опыта. С момента внутриутробного развития до настоящего момента жизни нас сопровождают различные травмирующие события и переживания: насилие в семье, издевательства в детском саду, буллинг в школе, травля на работе, тяжелый разрыв отношений и т.д.
Когда на личную травму наслаивается травма семейная, и все это подкрепляется системной травмой, что мы получаем? Тревожного человека, у которого много страхов и переживаний, у него нет контакта со своими эмоциями, он никому не доверяет, его не интересует общественная жизнь. Он пытается «не высовываться», думает о получении материальных благ, при этом внутренне оставаясь глубоко несчастным.
У наших предков главная цель была — выжить. У них не оставалось другого выхода, кроме как подавлять эмоции, которые могли помешать достижению этой цели. Ведь некогда скучать и бояться, когда нужно придумать, как спасти семью от голодной смерти и как согреть детей в лютую зиму.
Но подавленные эмоции и страхи не пропадали в никуда, они вытеснялись в бессознательное. И современные люди продолжают нести их в себе. Поколение сменяют друг друга, но травма остается с нами. Одна из моих клиенток обратилась ко мне с запросом о психогенное бесплодие. И в процессе работы выяснилось, что семья ее прабабушки во время Голодомора потеряла троих детей. И именно страх потери детей, который принадлежит не ей, а передался из прошлых поколений, сегодня мешает клиента зачать ребенка.
— Расскажите подробнее о том, как трагические события в истории нашей страны влияют на современное общество.
Оксана Королович: За последние 100 лет нашей стране пришлось столкнуться с рядом крайне трагических и глубоко травматических событий. Это Голодомор, депортации, так называемые «раскулачивания», репрессии и участие в двух мировых войнах. Такие глубокие раны не могли не оставить огромные шрамы на нашем обществе.
Коллективная системная травма от Голодомора сегодня проявляется очень ярко, хотя для многих это неочевидно. В условиях постоянного страха и чувство бессилия в те страшные годы у людей происходили вспышки гнева, которые выливались своей в пределах семьи. Почему только в рамках семьи? Потому что страшно было привлечь к себе внимание и, возможно, поплатиться за это жизнью. Это одна из предпосылок современного высокого уровня домашнего насилия.
Влияние травмы непосредственно от голода проявляется в расстройствах питания. Часть людей склонна переедать, так как на подсознательном уровне у них сохранился страх голодной смерти. И они едят будто впрок, покупают больше продуктов, чем могут съесть, возникает булимия или ожирения. Анорексия — тоже проявление системной травмы Голодомора. У людей сохранился страх быть «толстыми». Ведь в те страшные годы нередко происходили акты каннибализма и их первыми жертвами становились полные люди.
Войны, раскулачивание, депортации, голод — все это привело к изменению ментальности людей. Постоянный страх и ожидание угрозы приводят к тому, что люди не заботятся о своем здоровье, социальный статус и социальные связи. От предков, переживших войну или депортации, в подсознание заложено восприятие окружающей действительности, как временного, как того, что может изменить в любой момент.
У тех, кто был непосредственным участником страшных событий ХХ века, постоянная тревога о своей безопасности и жизни постепенно менялась апатией и равнодушием к смерти. Для многих современных людей успех не является мотивацией. Они не видят смысла пытаться добиться большего, а во принципе не работают и предпочитают ничего не делать. Потому что на бессознательном уровне им передалась уверенность в отсутствии длительной жизненной перспективы. «Зачем стараться, работать, накапливать, если в любой момент могут прийти и все отобрать, а может и вообще убить» — подобные убеждения передались современным людям вместе с системной травмой.
Страх «не вписаться» в общество, перфекционизм и другие социальные страхи тоже результат событий прошлого века. Быстрая адаптация к враждебным условий, услужливость и жертвенность в пользу более сильного — тогда для людей это было вопросом выживания. А сегодня это служит причиной посещения психотерапевта, потому что люди глубоко несчастны и не могут понять, почему они так сильно зависят от мнения окружающих.
И последний пример — повышенный уровень тревоги и взаимного контроля в семье. Вспомните военные годы. Люди шли на фронт и пропадали без вести. Некоторые находили путь домой через годы и даже десятилетия. А некоторые благополучно возвращались с войны, но домой по разным причинам решали не возвращаться. А их родные продолжали надеяться и ждали годами. Следствием этого становится тотальный контроль за партнером и детьми. Ведь страх того, что важный человек может не вернуться и память о том, как ужасно ждать в неведении, записанная у нас на глубинном уровне.
— Как подобные страхи передаются следующему поколению?
Оксана Королович Механизм передачи страхов работает через когниции, то есть за убеждения, которыми родители руководствуются, но не озвучивают их. Например, когда мать или отец ничего не объясняя, требуют от детей определенных норм поведения или указывают, что нужно быть таким-то и вести себя так-то ( «Мужики не плачут», «Место женщины — на кухне»). Родители передают свою модель поведения и ценностные установки, когда, общаясь с детьми, транслируют какой-то вывод, но не анализируют его и не озвучивают свое отношение к нему.
Два примера влияния когниций.
• Бабушка раз за разом говорит внучке: «Нельзя так ярко одеваться! Мужчины только на это и смотрят». В очередной раз ее поддержала и мама. Как результат — у дочки заложена определенная программа. Став взрослым, он будет бояться выражать и проявлять себя, будет бояться и подозревать всех мужчин. Но обязательно передаст эту программу уже своей дочери.
• Папа не говорит ребенку, что нужно всегда быть честным, но демонстрирует честность на собственном примере. Ребенок перенимает модель поведения отца и тоже вырастает честным человеком.
Поэтому я не устаю повторять — будьте примером для своих детей. Они примут у вас все, чем вы наполнены. Дети чутко улавливают модель поведения, систему ценностей и мнения родителей и других значимых взрослых. Ребенок, подобно губке, впитывает коллективные привычки и практики культурного и социального поля, в котором находится.
— Можно ли как-то разорвать замкнутый круг многослойных травм? Ведь люди не осознают их и продолжают вести себя так же, как прошлые поколения. И системная травма продолжает передаваться.
Оксана Королович: К сожалению, очень мало людей интересуется тем, с чем пришлось столкнуться их предкам. Но именно знание своей семейной истории позволяет стать более зрелым и внутренне взрослым. Это значит осознанно жить здесь и сейчас, но не забывать о благодарности прошлым поколением.
Можно сформулировать это примерно так: «Я благодарен предкам за то, что я есть. Я понимаю, что их опыт хочет меня уберечь. Но сейчас другое время, другая жизнь и мне нужно самому выбирать стратегию жизни, а не следовать сценарию, который достался мне по наследству ».
Задача психолога, это не пытаться полностью избавиться насилия, ведь это невозможно. В задачи психолога входит: минимизировать влияние травмы и благодаря этому уменьшить количество насилия, изменить ценности в обществе, чтобы люди видели и понимали, чего делать нельзя, что не является нормальным. Так, многие не понимают, что определенные (для некоторых вполне привычные) слова — это психологическое насилие, а некоторые действия — физическое и экономическое насилие.
Мы сможем уменьшить влияние травмы на нашу жизнь, когда научимся сомневаться в поведении родителей. Я не имею в виду, что нужно отбросить уважение и вовсе не брать с них пример. Я говорю о том, что нужно учиться от переданных нам моделей поведения брать что-то ценное, а деструктивное и противным — отвергать.
Почему в мире и у нас в стране такой высокий уровень домашнего насилия? Семь поколений наших предков, которые имеют нас наибольшее влияние, жили в очень непростое время и столкнулись с огромным количеством боли и злости. Поэтому в системе прочно укоренились две модели поведения: жертвы и агрессора.
Давайте вспомним треугольник Карпмана, в котором жертва, агрессор и спасатель. Из этих трех ролей, жертва — наиболее нестабильное состояние. Она постоянно колеблется между всеми тремя состояниями. При этом любое насилие — это цикл, в котором жертва и агрессор обязательно на определенном этапе меняются ролями. И если ребенок находится в позиции жертвы дома, он будет выступать с позиции агрессора в другом месте.
Например, когда родители сталкиваются с трудностями на работе, они становятся в позицию жертвы по отношению к работодателю. И чаще всего, возвращаясь домой, они становятся в позицию агрессора по отношению к своей семье. Не умея отделять зерна от плевел, ребенок возьмет за основу нормы семейной жизни: «Любовь — это приходить домой и на всех кричать. Правильные отношения — это неуважение и ссоры ».
Наше общество пронизано психологическим насилием — детский сад, школа — все педагогика им буквально пропитана. Когда ребенка вычитывают на глазах у всего класса — это психологическое насилие. И это считается нормой. Не говоря уже о том, что во многих семьях физическое насилие по отношению к детям считается нормальным.
— То есть, чтобы снизить уровень физического и эмоционального насилия дома и в обществе, нужно узнать о том, через что прошли наши предки?
Оксана Королович: В том числе, да. Потому что сегодняшнее насилие уходит корнями в истории жизней наших прошлых поколений.
— Но часто пожилые люди не хотят рассказывать о том, что они пережили. Что делать в таком случае?
Оксана Королович Прежде всего, не забывайте, что у нас всех есть травма. Если говорить о нас, живущих на постсоветском пространстве, у нас высокий уровень фоновой тревоги и страхов. Потому что наши предки за прошедшие 100 лет прошли через очень многое. Занимаясь изучением истории своей семьи и поисками семейной травмы, обращайте внимание на себя — чего вы боитесь больше всего? Ваши страхи отражают опыт, который вам передался.
Однако, травма несет в себе не только негатив. Ведь она, по сути своей — опыт выживания в сложных ситуациях, который нам передали предки.
— То есть травма делает нас сильнее?
Оксана Королович: Верно, благодаря ей мы становимся более выносливыми и готовыми справиться с непростыми вызовами. Но чаще всего мы не замечаем, какие преимущества достались нам от предыдущих поколений, а только страдаем от проблем и страхов прошлого.
— Давайте поговорим о травматических отношения мужчин и женщин. Кроме изучения истории рода, нужно же как-то вырываться из замкнутого круга семейных травм. Как это сделать? И как перестать метаться между ролями жертвы и агрессора?
Оксана Королович: Чаще всего это обоюдный процесс: вы мучаете партнера, партнер мучает вас, вы снова мучаете его — в это заложено одно и то же алгоритм.
Задумайтесь о том, какие у вас отношения с мужем или женой. Например: во время конфликта, вы разворачиваетесь и идете, вместо того, чтобы успокоиться и поговорить. Или вас задели, вам сделали больно, и вы в ответ прибегаете к агрессии — унижение или обесценивания. Или вы в ответ промолчали, как это зачастую делают женщины, а когда партнер расслабился — дали сдачи.
— Что такое «обесценивание»?
Оксана Королович: Когда человек ставит под сомнение ваши ценности и пренебрежительно относится к вашим качеств. Например: «Ты занимаешься ерундой! Ты художник? Ой, что ты нормального можешь нарисовать ». Таким образом человек демонстрирует неуважение к вашему опыту и вашего Пути, сравнивает его со своей картинкой мира, заявляя: «Я лучше, а ты — хуже».
Чтобы в семье не процветало насилие, нужно начинать с себя. Проанализируйте свое отношение к партнеру и вы поймете, что нередко делаете так, как поступать нельзя. Определите, когда вы агрессор, а когда жертва. Когда ваши защитные механизмы срабатывают так же, как, например, у вашей мамы.
— Что представляют собой «защитные механизмы»?
Оксана Королович: Поясню на примере. Жена сказала мужу что-то вроде: «Толку от тебя? Коля уже машину купил. А что ты? Ладно, садись, ешь ». Как отреагирует человек?
Защитный механизм 1: ничего не сделает, удержится, хотя ему больно. Затем погрузится в работу, чтобы доказать, что он не хуже, чем Коля.
Защитный механизм 2: Погрузится в употребление спиртных напитков, а затем, возможно, дойдет и до физического насилия.
Защитный механизм — это наша реакция на агрессию. У каждого они формируются по-разному. Жена ведет себя так, потому что в ее семье мама и бабушка так делали. А человек ведет себя так, потому что его отец и дедушка так поступали.
Чтобы не включаться в агрессию, важно осознать алгоритм своего защитного механизма и в следующий раз не дать ему запуститься. Вместо этого сказать: «Стоп. Ты не можешь так со мной разговаривать. Ты нарушаешь мои границы, унижаешь и обесцениваешь меня ».
— А почему люди так себя ведут? И не связано ли это как-то с личной травмой?
Оксана Королович: Потому что так поступали с ними. И, да, конечно это имеет прямую связь с личной травмой. Я уже говорила об этом чуть раньше — нужно ставить под сомнение поведение своих родителей. Ведь если мы не меняемся, мы забываем и не сомневаемся в наших внутренних установках (будь то бессознательный опыт предков или личная травма) — мы передадим это нашим детям. Мы бессознательно будем транслировать поведение, которое видели по отношению к себе в детстве от значимых взрослых.
И мы зачастую даже не замечаем, что говорим теми же фразами, реагируем так же, используем те же жесты, мимику, позы, взгляды и т.д. Особенно когда речь идет о быстрых эмоциональные реакции. И хотя в детстве нам не нравилась такое поведение взрослых, мы все равно будем ее транслировать. А происходит это, потому что мы не ставим ее под сомнение и не осознаем.
Но ситуацию можно изменить. Чем более зрелыми и осознанными мы становимся, как общество, тем больше мы подвергаем критике модели поведения, которые получили по наследству, и тем проще нам это делать. Чем больше мы ставим под сомнение то, что нам вложили в голову, тем больше понимаем и осознаем.
— То есть, главная проблема состоит в том, чтобы заметить, что делаешь что-то не так? Ведь обычно мы считаем, что мы правы и все делаем правильно.
Оксана Королович: Да, как я только что говорила, мы не осознаем переданы нам паттерны поведения. Поэтому, чтобы корректировать свое поведение, нужно спрашивать у партнера: «Чем я тебя обижаю?». Для многих это будет трудно, потому что у них нет примера здоровой коммуникации. И это одна из причин, почему психологическое и физическое насилие все еще считается нормой.
Я призываю всех начать с себя. Давайте более осознанно относиться к нашим действиям. Пора учиться нести ответственность за свои поступки и эмоции. Ведь насилие — это не всегда рукоприкладство. Холодность по отношению к ребенку или игнорирование его потребностей — это тоже насилие.
— Будет ли верным предположить, что сильно травмированы в детстве люди, во взрослом возрасте склонны более негативно воспринимать и оценивать свою жизнь, работу, семью?
Оксана Королович: Это верное предположение. Каждый ребенок, переживший личную травму, таит в себе огромное количество боли и входит в мир взрослых в качестве агрессора. Множество научных исследований подтверждают, что большая часть садистов, убийц и маньяков в детстве были несчастными и терпели издевательства. Это, конечно же, пример из разряда крайностей. Далеко не все дети, которые пережили жестокое обращение, становятся опасными для окружающих. Но, тем не менее, это хороший повод задуматься.
Пришло время остановить агрессию по отношению к детям. Чтобы дети росли в здоровой атмосфере и становились счастливыми взрослыми, нужно подходить к отцовству осознанно и на своем примере учить детей любви, взаимном уважении, доброте и т.д. И мне очень жаль, что в школах или вузах у нас не учат, как строить отношения и как быть родителями. Поэтому многие вырастают и не понимают, как взаимодействовать с миром, что означает осознанное отцовство и зачем нужен эмоциональный интеллект.
— А что такое эмоциональный интеллект? Этот срок сейчас на слуху, но мало кто его понимает.
Оксана Королович Если коротко, эмоциональный интеллект (ЭИ) у людей, за которыми следуют другие. Они живые, эмоциональные, харизматичные. Эмоциональный интеллект основывается на изучении и понимании своих и чужих эмоций, мотивов поведения, причин поступков. Например, человек с высоким ЭИ может проанализировать реакцию другого на слова, и найти наиболее эффективный способ взаимодействия с ним.
Но эмоциональный интеллект проявляется у людей, которые проработали свою травму. Если у человека внутри много боли и страдания, она будет подавлять эмоции и избегать их. Я уже говорила в начале интервью, но самостоятельно найти и справиться со своей травмой практически невозможно. Этот вопрос лучше доверить психологу или психотерапевту.
Что можно сделать самостоятельно? Попробовать найти и осознать свою травму. Это будет первым шагом к тому, чтобы вырваться из цикла боли, начать принимать свои решения и действовать, не соблюдая запрограммированных сценариев. Первым шагом на пути к исцелению. Пришло время двигаться к зрелости и переписывать сценарии, которые мы передадим нашим потомкам. Когда в следующий раз вы почувствуете, что агрессия рвется наружу, остановитесь и спросите себя: «Что происходит? Почему я так реагирую на эту ситуацию?».
И пришло время прививать нашим детям привычку думать, решать и нести ответственность. Давайте формировать новые сценарии. В следующий раз вместо: «Я так сказал(а), потому что я — отец / мать», скажите: «Хорошо подумай и прими решение сам». Давайте учить детей задавать правильные вопросы и поддерживать их на жизненном пути, а не навязывать свой.
Оставьте комментарий