Многие монахи Почаевской лавры были связаны с УПА. Повстанцев здесь лечили, помогали им легализоваться под другими именами. Об этом можно почитать в архивах КГБ. На кладбище Лавры немало безымянных могил, возможно, в них похоронены монахи-убийцы. Десять лет назад мы написали о том, как народный целитель, монах Амфилохий — сейчас святой Почаевской Лавры — помогал УПА. Недавно на эту тему даже сняли фильм, в котором показывают свидетельства п. Марии Антонюк, бандеровской связной.
Почаевская лавра
Но был ли Амфилохий единственным подпольщиком в Почаеве? Этот вопрос смущал меня много лет. В конце концов я продолжил поиски следов украинского подполья в православной святыни. На этот раз в монастырь и архив КГБ я отправляюсь вдвоем с историком Владимиром Пидгайком. Есть задача выяснить, не дышала ли бандеровским духом и еще какая-то часть поселенцев лавры. Кто знает, сейчас не ждут ли и их души на небе, а мощи — в монашенском кладбище увековечения вслед за Амфилохием …
Почаевский монах Магистриан — полковник УНР
Загадочная судьба монаха будит в нас исследовательский азарт. О нем уже писали в СМИ, но все равно подробностей его жизни очень мало. 1924 постриг в Лавре принимает уроженец Крыма и полковник армии УНР. Еще несколько лет до этого он, в миру — Михаил Русиян (в 1876 года), руководит артиллерийскими подразделениями петлюровской армии, воюет в ожесточенных боях.
А уже 1924 интересен тем, что Православная Церковь Польши получает от Константинопольского патриарха томос об автокефалии. Действует она преимущественно на украинской территории, попадающие в состав Польской Республики. Таким образом, отделение наших западных приходов от Московского Патриархата делает частичное возрождение украинской церковной жизни за пределами СССР.
В частности, тогдашнее Волынское духовенство переживает сложные изменения, с одной стороны — порывая с имперским прошлым, а с другой — сопротивляясь национальным притеснениям уже от польской стороны. Сотни его представителей в течение 1930-1940-х годов становятся сторонниками украинского национализма, даже самые вливаются в ряды подполья.
Мог в таких условиях монах Магистриан молча и спокойно отсиживаться в монастыре? 1940 НКВД заподозрили монаха в антисоветской агитации, в том, что полковник и дальше сотрудничает с антисоветскими сетями. В его досье назван бывших соратников полковника, среди которых — унееривские генералы и Юрий Тютюник, и Емельянович-Павленко.
В Лавре он занимает влиятельные должности: за 1924-1929 лет руководит делами Духовного Собора монастыря — высшего административно-исполнительного органа. Далее, до 1935 года, работает бухгалтером, затем заведует монастырским отелем.
Монаха Магистриана после ареста 1940 и заключения в соседней Кременецкий тюрьме освобождают уже через несколько месяцев. К тому времени он довольно пожилой человек. Почему уволили — непонятно. Ведь дальше любые сведения о Магистриана канут в лету. Неизвестная ни дата его смерти, ни место захоронения.
Лаврское кладбище — тишина, ветер и имена репрессированных
Обсуждая прочитанное в архиве дело, неторопливо прогуливаемся кладбищем Лавры. Неизвестность, в которую канул Магистриан, вполне закономерна. Немало местных могил стоят безымянные. Мы с господином Владимиром обсуждаем о том, что было бы хорошо изучить внутренние лаврские архивы, возможно, они объяснят, кого здесь похоронен.
И взгляд вдруг приковывает бывшая могила Святого Амфилохия. К канонизации то отдыхал там в окружении целого ряда репрессированных монахов. Прочитав множество различных публикаций, мы составили список их имен. Теперь ищем могилы. А сколько еще неизвестных нам репрессированных монахов, которые похоронены в этих безымянных могилах? Ответить трудно.
Вдруг находка — высокий черный и благородный крест, скромная надпись: «Шилинський Н.Я.». Он в нашем списке репрессированных монахов. Моя рука невольно щелкает фотоаппаратом. И только на следующий день в архиве СБУ я понимаю, что этот снимок — дань какому-то удивительному провидению.
Свидетельствуют повстанцы: «Я бросился к брату монаха …»
Дорога от кладбища приводит нас к дому Марии Антонюк, которая когда-то рассказала, как Святой Амфилохий исцелял повстанцев. Однако теперь наши вопросы имеют несколько иное направление. Наша собеседница подтверждает, что святой, как провидец, уверял ее, что появится «свободная Украина»; болел за освободительное движение. И ее рассказ об исцелении повстанцев, как и прежде, связана с деревней Старый Тараж, раскинувшийся неподалеку от Свято-Духовский скит Почаевской лавры. Далее нас снова заскочила очередная неожиданность.
Дорога от дома Марии приводит нас в дом другого ветерана ОУН-УПА, бывшего повстанца господина Федора Венжиновича. Он детализировано рассказывает обо всех тогдашних событиях, без запинки цитирует Декалог Националиста, называет псевдо за псевдо — и наконец в его монологе мы слышим то, о чем мечтали услышать:
— Это было зимой 1949/1950 года, — рассказывает Федор. — И вот мы добрались до леса возле села Комната. Захожу я в тамошнюю дом, а она забита битком искалеченными повстанцами — вплоть дышать трудно. Старшина «Вихрь» попросил меня помочь их легализации. То есть, бойцов надо было вылечить, кого можно, и помочь им стать мирными жителями, использовав чужие документы. Иначе они пропали бы. Ранены же, калеки. Я бросился к своему брату-монаха.
Брат Володька доставил двоих из искалеченных повстанцев в Свято-Духовский скит. Он сам монах, и хорошо знал тамошних насельников. А что было с бойцами дальше — я не знаю. Они могли остаться там монахами в лавре, чтобы легализоваться; могли вылечиться и отправиться подальше. Тогда же другой подпольщик доставил уже до самой Почаевской лавры где-то три-четыре изуродованных повстанцев. Защищать их договорился с наместником.
— То есть, существовали связи повстанцев с Почаевской монашеством? — уточняю я.
— Ну, конечно! Они тогда были другие. В частности, святой Амфилохий очень помогал. Итак, нашему подпольщику удалось выйти на самого наместника. Монахи Не были «кагебистские», как сейчас. Кто-то из членов УПА мог доживать в лавре. Я помню безногого сторожа на лаврской кладбище. Во времена Хрущева пропал без вести. Не знаю: он был монах, или послушник, или мирянин, но человек причастен к тем событиям. Вы поймите. Через конспирации невозможно было знать, кто именно из насельников лавры сотрудничает с УПА. Брата я тогда не спрашивал, кому он передал на поруки бойцов.
«Слава Украине» — игуменова записка с бандеровского схрона
Архив СБУ в Тернопольской области подтверждает слова господина Федора — монахи Лавры имели контакты с подпольем. Многочасовые поиски увенчиваются результатом. Мороз идет у меня по коже. Вот она — дело того же в миру Шилинського Никиты Яковлевича, чью могилу вскользь зафиксировал мой фотоаппарат.
Как выясняется, он — лаврский библиотекарь игумен Мирослав. И того же 1950, о котором рассказал господин Федор, игумена арестовывают, обвиняя не просто в сотрудничестве с ОУН, но и в пополнении повстанческих рядов другими бойцами.
Открываю папку с материалами, приложенными к делу. Ошеломление. Краткая записка Мирослава, найденная в бандеровском схроне НКВД, начинается с крестика вверху, под которым раздается приветствие: «Слава Украине». Завершают ее инициалы: — «И. М. »
Более того, Мирослав рассказывает адресату письма — а значит, кому-то из повстанцев, — каким образом выйти из одного из архимандритов Лавры на ее наместника, поскольку сам он с ним в плохих отношениях. «Я Вам советую обязать Раису Панчукову, которая живет на редкодуб, она ходит в Патрокла, а Патрокл в очень хороших отношениях с Наместником, и это дело Вам не придется очень хорошо», — читаем в письме Мирослава, хорошо написанном на листе из школьной тетради в клеточку.
Завершают записку такие слова: «Прощаю Вас и искренне молюсь за успехи Ваши».
Хотя игумена Мирослава судят и за то, что он, несколько лет формально сотрудничая с органами безопасности, обманывает их и избегает встреч с их агентами. Папка с доказательными документами по делу и содержит один из доносов игумена на архимандрита, приближенного к пророссийски настроенного наместника Лавры. Правда, донос не дает никаких оснований ни кого арестовать, ни — преследовать.
В нем говорится о неприглядные факты монашеской жизни: разврат и любовниц архимандрита, а также о фактах торговой спекуляции, которые сопровождают всю его биографию.
На страницах дела игумена Мирослава также говорится о том, как тот с момента допросов пытается убедить «чекистов», что найденная в укромном месте записка — не его. Однако следует обратиться к реабилитационных материалов, чтобы все понять. Те свидетельствуют, что данных о фальсификации не зафиксировано, записка — настоящая.
Кроме нее, добавлены материалы раскрывают мировоззрение Мирослава: это книги украинских церковных деятелей, выданные в течение 1920-1930-х годов. Монаха также осужден за хранение этой «националистической пропаганды», в которой — скорее всего, его рукой — даже подчеркнуто места, такие как о патриотическом и одновременно атеистическое мировоззрение Ивана Франко.
Оуновский родственник и националистическая пропаганда от монахов
Однако и на этом поиски не останавливаются. Еще одно имя, которое приковывает внимание — Прокопий. Это иеромонах Почаевской лавры, он же — Иващук Павел.
1947 его также осуждают за то же националистическую пропаганду, в частности, идеи «самостийной Украины», среди жителей Почаева. Причем, во время следствия Иващука обвиняют в проведении у себя на квартире националистических собраний, той же сотрудничества с оунивцями. Свидетелями по делу монаха становится целый ряд лиц.
В конце концов, с подпольем ОУН-УПА, как свидетельствуют арихивы, связан и один из архимандритов Почаевской Лавры — Афанасий (в миру Алексей Прокопович Миронович), он же — управляющий делами Духовного Собора.
Архимандрита Афанасия судят также в 1951 году, обвиняют не только в хранении целого сундука (на языке документов — «сундука») антисоветской, в том числе националистической литературы, но и уенеривской денег с трезубцем и «ядовитых веществ» — очевидно, «наркотиков».
В частности, хранил архимандрит семь номеров журнала «Духовный сеятель» и два календаря националистического содержания. Его дело стало уже известна в популярных интернет-изданиях. И, по сути, одна коротенькая справка из нее же расставляет все точки над «и» не только по аресту и заключению архимандрита, но и по его связей с подпольем.
«Брат его Миронович Григорий Прокофьев, в 1948 году осужден как кулак и подсобник ОУН», — говорит запись документе архива. Итак, заодно архимандрита обвиняли и в «пособничестве» ОУН. Только это свидетельствует уже его «реабилитационный материал». Конечно, архимандрит это обвинение как мог отвергал его и приговорен раз за «пропаганду». Однако более чем очевидно: архимандрит также был еще одним из тех «монахов», которые поддерживали УПА.
Вместо эпилога
Представлена здесь историческая разведка — только начальная. Упомянутые дела влекут за собой еще множество монашеских имен; в волынских городах и селах до сих пор живы отдельные свидетели тех дней, воспоминания которых стоит срочно записывать историкам и журналистам. Понятно также, что вся Почаевская лавра помогала повстанцам. Видимо, это была какая-то часть ее духовенства — как видим, образованного и даже руководящего. В любом случае, Святой Амфилохий был не единственным в своих взглядах.
Поэтому хотелось бы, чтобы эта историческая разведка добралась и до тех верующих, до сих пор верят кривництву Московского патриархата. В одном из столбов русского православия в Украине — Почаеве — жил святой с большим количеством последователей, которые боролись за независимую Украину. Есть мощи святых, посвятивших свою жизнь борьбе с Московией и в других монастырях МП.
Например, в Мгарском монастыре на Полтавщине покоится в сводах нетленный прах Киевского митрополита Иосифа Тукальского. 1676 ядро из пушки московского войска попало в его митрополичью резиденцию в Чигирине. После того Тукальский заболел и умер, что позволило Москве со оккупировать Киевскую митрополию. Сам Петр I велел замуровать его мощи, ведь митрополит до конца вел антимосковскую политику.
Святые, которые перечеркивают всю идеологию «Русского мира», проповедей митрополита Онуфрия и патриарха Кирилла … Они есть, пусть кто-то из них — до сих пор не поднят, а не канонизирован как «неизвестный», спит вечным сном в Мгарских сводах или на волынских кладбищах. Поэтому садимся к диалогу, основывая свои слова на деле, а значит — на документах. Если речь заходит об истинной вере и поиске истины, по меньшей мере необходимо желание — узнать ее.
В публикации использованы: данные Владимира Пидгайка, публикации Владимира Бирчака, свидченння Федора Венжиновича и Марии Антонюк, а также материалы уголовных дел Архива УСБУ в Тернопольской области: 14295-П (Шилинського Никиты Яковлевича) 9100-П (Иващука Павла Семеновича) 2124-П (Русияна Михаила Тимофеевича) 15915-П (Мироновича Алексея Прокоповича).
Оставьте комментарий